Искусство 1920-х — почти сплошь новаторство. Авангардного взгляда на музыку держался композитор Арсений Авраамов (себя он называл Реварсавр — «революционер Арсений Авраамов»). Выпускник кадетского корпуса, он мыслил себя не военным, а теоретиком музыки, ещё входил в круг имажинистов. С современниками он вёл малопонятные неподготовленному читателю концептуальные дискуссии, а ещё писал рецензии и сочинял оркестровую музыку. Самым известным его произведением стала «Симфония гудков», которая лишь дважды звучала при жизни композитора.
Музыку нового века Авраамов писал под впечатлением от поэзии Алексея Гастева:
«Азия — вся на ноте ре.
Америка — аккордом выше.
Африка — си-бемоль.
Радиокапельмейстер.
Циклоновиолончель — соло.
По сорока башням смычком.
Оркестр по экватору».
Это отрывок из его «Ордера 06».
Впервые «Гудковую симфонию» исполнили в Баку 7 ноября 1922 года во время праздника в честь годовщины Октябрьской революции. Музыкой гудел весь город: заводы, фабрики, корабли, паровозы и моторы гидропланов включались в единый оркестр, за ритм-секцию отвечали две артиллерийских батареи.
Дирижёр стоял на вышке, откуда его было видно всем «музыкантам». Он руководил с помощью цветных флагов, полевых телефонов и пистолетных выстрелов.
Ключевым инструментом была «Магистраль» — пятьдесят паровозных свистков, которыми управляли музыканты по специальной партитуре — «текстонотам». Звуковая машина стояла на торпедном катере «Достойный». Музыканты играли «Интернационал», «Марсельезу» и специально написанную мелодию, но партитура «Симфонии» была скорее общим планом, чем фиксированной инструкцией, и зависела от места и времени исполнения.
Скриншот текстонот из журнала «Горн» / «Электронекрасовка»
Через год, на шестую годовщину Революции, «Симфонию гудков» ждал дебют в Москве. Паровую «Магистраль» поставили во дворе центральной тепловой электростанции (МОГЭС) в Замоскворечье. Гидропланов на этот раз не было, а вместо пулемётов бахали серии ружейных выстрелов. Авраамов дирижировал урбанистическим оркестром с крыши МОГЭСа.
Представление прошло неоднозначно. Сам композитор расстраивался: «…нам дали, например, всего 27 пушечных выстрелов! Это на большой-то барабан! А пулемётов совсем не было… только ружейные залпы! А над Красной площадью одновременно с нами гудели 2 десятка аэропланов…» Авраамов отмечал: «звука на Москву не хватило». А всё потому, что «Магистраль» поставили не на крышу, а во двор. «С другой стороны, сложность гармоний произвела на массу впечатление фальши — знакомые мелодии не узнали — отсюда страшная противоречивость суждений: одни плохо слышали (в зависимости от "района"), другие не поняли».
Арсений Авраамов перед исполнением Гудковой симфонии. Москва. 7 ноября 1923 / Журнал «Нож»
Автор «Рабочей газеты» писал, что слышать «Симфонию» могли только те, кто находился от неё на приличном расстоянии. Остальным же приходилось плотнее затыкать уши, «чтобы не лопнули барабанные перепонки».
Зато коллеги по цеху отзывались скорее положительно. Композитор Михаил Гнесин, например, предлагал продолжить разрабатывать гудковую музыку и даже предположил, что она сможет заменить колокольный звон.
Аутентичной записи «Симфонии гудков» не существует — подходящая техника ещё не появилась в 1920-е. Но Авраамов пытался доступными средствами воссоздать «Гудковую симфонию» для первого советского экспериментального звукового фильма «Пятилетка. План великих работ» Абрама Роома: «У нас был акустический стол. Механик взял целый набор органных труб в том регистре, в котором встречались фабричные гудки, фабричные свистки и т. д. и прибавил несколько труб такого типа, которые могли быть сольными. Вот вся картина. Начинается с гудка соло, слышится завывание: "У-У-У"… Для того, чтобы достичь этого эффекта, пришлось употреблять органную трубу, но с пониженным внутренним клавишем».
В начале 2000-х московское звучание «Симфонии гудков» восстановили, опираясь на сведения из газет «Известия» и «Правда». Слушателя поместили около дома 1/15 на Москворецкой набережной, а для воссоздания реального звука просчитали расстояния до заводов «Красный Октябрь», «Серп и Молот», «Трёхгорная мануфактура» и других участников проекта Авраамова. Учли также погоду, время задержки и условия прохождения звука в городской среде. Послушайте, что получилось в результате. Услышать «Интернационал» очень легко, а сама музыка производит одновременно впечатляющее и тревожное действие.