Ахматова и водка
В петербургском кабаре «Подвал бродячей собаки» императрица русской поэзии предпочитала сидеть у камина с крепким кофе и сигаретой. Однако в почтенном возрасте, как вспоминал Иосиф Бродский, её вкусы изменились. Он рассказывал, что больное сердце не позволяло Ахматовой пить вино, и вместо этого поэтесса любила пригубить водки.
Журналист Соломон Волков писал: «Когда Ахматовой наливали, то всегда спрашивали — сколько налить? И Ахматова рукой показывала, что, дескать, хватит. И поскольку жест был — как всё, что Анна Андреевна делала, — медленный и величественный, то рюмка успевала наполниться до краёв. Против чего Ахматова не возражала».
С давних пор к водке используют эпитет «белая». С этим связан интересный факт о другом поэте серебряного века. В 70-е годы 20 века самиздатовский журнал «Часы» учредил литературную премию Андрея Белого. Сама награда состояла из рубля, яблока и бутылки водки: так основатели решили обыграть фамилию символиста.
Фото: Н. Альтман. Портрет А. А. Ахматовой. 1914 год. Государственный Русский музей / rusmuseumvrm.ru
Блок и мадера
Как истинный символист, Блок почитал культ Диониса, древнегреческого бога вина. В стремлении познать сущность бытия, или же просто пытаясь забыться, поэт проводил долгие вечера в барах и кабаках. «Пригвождённый к трактирной стойке» он уважал все напитки, кроме безалкогольных. Но особую страсть питал к мадере — креплёному вину, что родилось на португальском острове Мадейра.
Алкоголь был для Блока порталом в инобытие, рождал в его голове недоступные ранее образы. Так создавалась и знаменитая «Незнакомка». В поисках вдохновения Александр Александрович вечерами сидел в забытых богом питейных заведениях. Андрей Белый, будучи поклонником жены Блока, сидел в гостях у Любови Дмитриевны, и застал момент создания стихотворения. Поэт вернулся домой пьяным в полночь, «в мятом своём сюртуке, странно серый», а в рука держал знаменитые строки.
Фото: Александр Блок. Москва. 1910-е годы. Музей Художественного академического театра / culture.ru
Есенин и кальвадос
Автор строк «Я памятник себе воздвиг из пробок, / Из пробок вылаканных вин!» любил не только виноградный нектар. Московский озорной гуляка пил много и не отдавал предпочтение одному виду алкоголя. Однако интересная история связывает его с французским кальвадосом.
После выхода романа Ремарка «Триумфальная арка» в мире случился «бум» кальвадоса. Было очень модно пить этот крепкий яблочный бренди. (К слову, сам Ремарк признавался, что ему кальвадос совершенно не по вкусу). К удивлению Есенина, предпочтение французскому бренди отдавала его возлюбленная Айседора Дункан. Хрупкая танцовщица запустила моду на этот напиток среди женщин. В её честь даже создали особый сорт Pere Magloire Isadora. Есенин от возлюбленной нисколько не отставал, «по-модному» распивал кальвадос в кабаках.
Фото: Есенин и Дункан в Дюссельдорфе. 1922 год. Московский государственный музей Сергея Есенина / m24.ru
Маяковский и шампанское
Выросший на просторах Грузии Маяковский был экспертом в области вин. Однако алкоголь пил мало, отдавая предпочтение молоку или Нарзану. Если «рупор революции» и выпивал, то «Абрау-Дюрсо». Особую славу Маяковский заработал благодаря авторскому рецепту «ананасов в шампанском».
На Олимпиаде футуристов Владимир Владимирович выпивал в компании Игоря Северянина. Маяковский опустил ананас в шампанское и съел, а после предложил сделать то же самое другу-футуристу. Дивный десерт понравился Северянину, и тогда же родилась прославившая его «Увертюра», а в светском обществе — новое блюдо.
Фото: Алексей Темерин. Москва, 1929 год. Государственный музей В. В. Маяковского / culture.ru
Цветаева и рябиновая настойка
Алкоголь не был в списке губительных пристрастий Цветаевой, однако пить она начала в 16 лет. Её сестра вспоминала, как гимназистка Марина часто посылала дворника в соседнюю лавку за рябиновой настойкой. Крепкий напиток стал спутником поэтессы при создании первого сборника «Вечерний альбом».
Удивительно, что рябина — образ, который чаще всего встречается в произведениях Цветаевой. Огненная и горькая ягода символизирует для неё саму Россию, а заодно и горькую судьбу поэтессы. Быть может, мистическая символистка Марина Ивановна даже любимый напиток выбрала, опираясь на предчувствие.
Фото: Пётр Шумов. Париж. 1926 год. Мультимедиа Арт Музей / culture.ru